Содержание
Квалифицированный и особо квалифицированный составы кражи
Основной состав преступления — содержит совокупность объективных и субъективных признаков, которые всегда наличествуют при совершении конкретного вида преступления, при отсутствии отягчающих или смягчающих обстоятельств (например, ч. 1 ст. 105 УК РФ). Квалифицированный состав преступления — включает специальные признаки, влияющие на квалификацию преступления и отягчающие наказание (например, ч. 2 ст. 105 УК РФ). Особо квалифицированный состав преступления – включает признаки отягчающие наказание, более опасные чем признаки квалифицированного состава
Статья 158 УК РФ в части 2 называет квалифицированные виды кражи, т.е. характеризующих совершение кражи при наличии отягчающих обстоятельств, и отличающиеся большей степенью общественной опасности, по сравнению с ч. 1 ст. 158 УК РФ.
Высшая судебная инстанция в своих постановлениях обращает внимание на три основных аспекта при квалификации краж:
– по каждому уголовному делу необходимо изучить имеющиеся доказательства с целью определения правильной юридической квалификации действий лиц, совершивших эти преступления;
– избежание ошибок, связанных с неправильным толкованием тайной кражи чужого имущества;
– принимать во внимание судебные разъяснения высшего надзорного органа при оценке обстоятельств, предусмотренных как квалифицирующие признаки кражи.
Понятие, содержание и уголовно-правовая характеристика обстоятельств, отягчающих вину при совершении кражи, раскрываются в федеральных законах Российской Федерации, решениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также в доктрине уголовного права.
Отягчающие обстоятельства кражи в судебной практике интерпретируются, как правило, неодинаково. В связи с этим правомерно рассматривать их вместе с учетом современной судебной практики нормативного и казуального характера.
Кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору, предусмотрена п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ, преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем приняли участие лица, ранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Сговор – это любое согласование воли людей, в устной или письменной форме. «Молчаливый сговор» также возможен, например, при систематическом совершении преступлений. Чаще всего сговор выражается в том, что один из соучастников предлагает совершить преступное деяние, а второй в устной или молчаливой форме соглашается с ним, выполняя предложенные ему действия. Одним из обязательных условий является выяснение того, имел ли место сговор соучастников до начала действий, прямо направленных на тайное хищение чужого имущества, было ли достигнуто соглашение о распределении ролей для осуществления совместного преступного умысла, а также какие конкретные действия совершил каждый исполнитель и другие соучастники преступления. Содеянное ими признается совместным исполнением и в силу ч. 2 ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ. Уголовная ответственность за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору, также возникает в случаях, когда, согласно предварительному соглашению, другие участники в соответствии с распределением ролей предприняли согласованные действия, направленные на оказание непосредственной помощи исполнителю в совершении преступление.
Так, приговором Ворошиловского районного суда г. Ростова-на-Дону Федюнин А.Е. и Миронов А.А признаны виновными при следующих обстоятельства: 10 февраля 2018 г. около 21 часа 30 минут Федюнин А.Е. и Миронов А.А. заранее договорившись между собой на совершение кражи по предложению Федюнина А.Е., и распределив роли, прибыли на принадлежащем Миронову А.А. автомобиле «Nissan Sunny» к многоквартирному дому. Миронов А.А., согласно отведенной ему роли, оставаясь в салоне своего автомобиля, наблюдал за окружающей обстановкой и при появлении других лиц должен был оповестить с помощью сотового телефона Федюнина А.Е., а Федюнин А.Е. при помощи отвертки отжал пластиковое окно квартиры №2 дома №36 корпус №, чем обеспечил себе беспрепятственный доступ в квартиру. После чего Федюнин А.Е., проникнув в квартиру, действуя единым умыслом с Мироновым А.А., группой лиц по предварительному сговору, умышленно, тайно из корыстных побуждений с целью личного обогащения похитили следующее имущество: ноутбук Asus К53S, стоимостью 9716 рублей; зарядное устройство к ноутбуку Asus К53S, стоимостью 760 рублей 40 копеек; золотые сережки, 585 пробы весом 0,5 гр., стоимостью 1412 рублей 50 копеек; золотой крестик, 585 пробы весом 4 гр., стоимостью 11300 рублей; золотое кольцо, 585 пробы весом 2 гр., стоимостью 5650 рублей; золотую подвеску, 585 пробы весом 3 гр., стоимостью 8475 рублей; серебряную монету «Петр Великий» 925 пробы, весом 8 гр., стоимостью 1280 рублей. Завладев похищенным, Федюнин А.Е. и Миронов А.А. с места преступления скрылись, распорядившись им по своему усмотрению, причинив потерпевшему значительный материальный ущерб на общую сумму 38593 рубля 90 копеек.
Действия лица, которое не принимало непосредственного участия в краже чужого имущества, но которое способствовало совершению этого преступления советами, указаниями или пообещало заранее скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным лицам, совершившим преступление, должно быть квалифицировано в соответствии с правилами сложного соучастия (ч. 3 ст. 34 УК РФ) со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК РФ.
Действия лиц, которые тайно похитили чужое имущество, если они при этом выполняли роль исполнителей, должны быть квалифицированы согласно соответствующим пунктам ст. 158 УК РФ по признаку группы лиц по предварительному сговору, если в совершении данного преступления участвовали два или более лица, обладающие признаками субъекта. Если лицо совершило кражу с использованием других лиц, которые не подлежат уголовной ответственности по причине возраста, невменяемости или других обстоятельств, его действия, при отсутствии других квалифицированных признаков, должны быть квалифицированы в соответствии с ч. 1 ст. 158 УК РФ как действие непосредственного исполнителя преступления. Лицо, организовавшее преступление или склонившее к совершению кражи лица, заведомо не подлежащего уголовной ответственности, привлекается к уголовной ответственности как исполнитель деяния. Если для этого есть основания, предусмотренные законом, действия указанного лица должны быть дополнительно квалифицированы в соответствии со ст. 150 УК РФ. Вопрос квалификации по признаку группы лиц, если только один из участников преступления обладает признаками признаки субъекта остается спорным и вызывает проблемы в судебной практике.
В случаях, когда группа лиц ранее договорилась совершить кражу, но один из соучастников вышел за пределы сговора, его действия должны быть квалифицированы с учетом эксцесса исполнителя (ст. 36 УК РФ). Учитывая, что закон не предусматривает квалифицирующего признака кражи группой лиц без предварительного заговора, совершение кражи в таких случаях при отсутствии других квалифицирующих признаков, следует квалифицировать по ч. 1 ст. 158 УК РФ). При наличии оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 35 УК РФ суд вправе признать совершение преступления группой лиц без предварительного сговора в качестве отягчающего наказания со ссылкой на пункт «в» части 1 статьи 63 УК РФ.
Кража, совершенная с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище, предусмотрена п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Принимая решение о наличии такого квалифицирующего признака, как «проникновение в помещение или иное хранилище», следственные органы и суды должны учитывать следующее. Проникновение – это вторжение в помещение или другое хранилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может быть выполнено не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей, включая работников безопасности, так и без помех, а также с помощью устройств, позволяющих виновному получить украденные предметы, не входя в соответствующие помещение (жилище или хранилище). Проникновением должно быть признано и появление в помещении путем обмана, в том числе ложных пропусков. Если намерение совершить кражу у лица, совершившего преступление, возникает, когда он уже находится в жилом помещении, помещении или хранилище, квалифицирующий признак кражи не рассматривается. Сам факт незаконного проникновения в жилище, помещение или другое хранилище с целью совершения тайного хищения чужого имущества может быть квалифицирован как неоконченная кража.
Кража, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину предусмотрена, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Такая кража может быть квалифицирована как оконченное преступление только в случае реального имущественного ущерба, которое, согласно примечанию 2 к ст. 158 УК РФ не может быть менее пяти тысяч рублей.
Рассмотрим пример из судебной практики. ФИО1 обвиняется в совершении кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в иное хранилище, совершенном при следующих обстоятельствах. ДД.ММ.ГГГГ, примерно в 21 часов 00 минут, он, имея умысел на тайное хищение чужого имущества, находясь во дворе своего домовладения, расположенного по адресу: <адрес>, перелез через забор во двор <адрес>, <адрес><адрес>, Республики Адыгея. Находясь во дворе вышеуказанного домовладения, действуя из корыстных побуждений с целью личного обогащения, убедившись, что за его действиями никто не наблюдает, путём свободного доступа, проник в сарай расположенный во дворе, откуда совершил тайное хищение электрического рубанка фирмы «DEXTER» модель М1В-82х2, стоимостью 1 000 рублей, бурильного молотка для вращательного бурения фирмы «Макита» модель HR 2450, стоимостью 1 340 рублей, плоскошлифовальной машины фирмы «STERN» модель FS90X187B, стоимостью 200 рублей, аккумуляторной универсальной дрели-шуруповёрта «STERN» модель CD 03-144 стоимостью 230 рублей, фрезерного станка фирмы «STERN» модель ER 1200, стоимостью 780 рублей, сварочного аппарата инверторного типа «Мастер 202Т», стоимостью 10 800 рублей, циркулярной пилы «Practyl rcsl40JX», стоимостью 400 рублей, торцевой электрической пилы фирмы «ПТЭ-1200\210, стоимостью 1 300 рублей, ручного миксера фирмы «Boerte R6202A1», стоимостью 1 750 рублей, ленточной шлифовальной машина фирмы «DEXTER POWER» модель NC 900 BS BELT SANDER, стоимостью 3 990 рублей, мини-мойки «Karcher» модель К 2.100, стоимостью 2 250 рублей, набор накидных головок фирмы «Джони Свей», в кейсе 24 предмета, стоимостью 3 500 рублей, шторборез фирмы «DEXTER 3 ROWER» 1700 Вт, 125 мм., стоимостью 2 600 рублей, подкотного гидравлического домкрата, грузоподъёмностью 1.5 т., стоимостью 1750 рублей, зарядного устройства для зарядки автомобильного аккумулятора фирмы «Мастер 12 В. 0,8-5А», стоимостью 1 800 рублей, циркулярной пилы фирмы «AEG» модель KSS-55C, стоимостью 6 400 рублей, сварочного аппарата фирмы « Blue WEL Combi» модель 4.135 Турбо 230 V, стоимостью 9 600 рублей, а всего на общую сумму 49 690 рублей принадлежащие Потерпевший №1 С похищенными электроинструментами ФИО1, скрылся с места преступления, впоследствии распорядился похищенным по своему усмотрению, чем причинил Потерпевший №1 значительный материальный ущерб на общую сумму 49 690 рублей.
В итоге суд постановил: Освободить от уголовной ответственности, прекратить уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО1, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б,в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, по ст.25 УПК РФ в связи с примирением сторон, то есть в связи с примирением потерпевшего с подсудимым.
При принятии решения о том, имеется ли действиях лица квалифицирующий признак причинения значительного ущерба гражданину в суде, наряду со стоимостью похищенного имущества, следует учитывать имущественное положение потерпевшего, в частности, источник дохода, их размер и частота получения, иждивенцы потерпевшего, общий доход членов семьи, с которыми он ведет совместное домашнее хозяйство. Мнение потерпевшего о значении или незначительности причиненного ему в результате преступления ущерба должно быть оценено судом совместно с материалами дела, подтверждающими стоимость похищенного имущества и имущественный статус потерпевшего.
Таким образом, при определении значительного ущерба, следует исходить из совокупности факторов, определяющих финансовое положение потерпевшего.
Кража, совершенная из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, предусмотрена п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Нахождение имущества при потерпевшем означает, что одежда, сумка или другая ручная кладь, из которой похищено имущество, находятся в руках потерпевшего или в непосредственной близости от него. Состояние потерпевшего (например, сон, пьянство, потеря сознания, психическое расстройство и т.д.) не влияют на квалификацию содеянного по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, т.к. использование субъектом преступления состояния потерпевшего указывает на тайных характер и не исключает его намерения совершить кражу из одежды, сумок или другой ручной клади.
Этот способ изъятия означает так называемые карманные кражи и любые ее аналоги. Несмотря на то, что сумма похищенного может оказаться незначительной, однако кража при таких обстоятельствах, по мнению законодателя, повышает степень опасности преступления в целом.
Так, приговором Октябрьского районного суда г. Ростова-на-Дону Харькин А.Ю. признан виновным в совершении кражи при следующих обстоятельствах: 25 января 2018 г. около 14:30 часов, Харькин А.Ю., находясь в магазине «Поиск» расположенном в по адресу Красноармейская 156, имея умысел, направленный на тайное хищение чужого имущества, из корыстных побуждений, воспользовавшись тем, что за его действиями никто не наблюдает, тайно похитил, из кармана сумки, находившейся при потерпевшей, кошелек стоимостью 2 тыс. рублей, с находящимися внутри денежными средствами в сумме 17 тыс. рублей, банковской картой, без оценочной стоимости, принадлежащие потерпевшей, после чего, удерживая похищенное, с места совершения преступления скрылся, распорядившись похищенным по своему усмотрению, причинив потерпевшей материальный ущерб на общую сумму 19 тыс. рублей.
Закон устанавливает ответственность не за кражу одежды, а за кражу из одежды. Следовательно, кража цепей, браслетов или часов с потерпевшего не могут быть квалифицированы по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, даже если они признаны частью одежды. Отдельные авторы считают, что эти чехлы принадлежат одежде человека, но вернее было бы их отнесение к числу сумок. Кражи из карманов одежды, находящихся в гардеробе данного признака, не содержат.
Исходя из смысла закона, ответственность по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ распространяется на кражу из одежды, сумок или другой ручной клади, которые были только с живым лицом. Если человек совершил кражу из одежды, сумки или другой ручной клади трупа, его действия в этой части не образуют указанный квалифицирующий признак.
Отмечается в последние годы резкое возрастание число краж, совершенных при отягчающих обстоятельствах. Высока степень рецидивной преступности при совершении краж. При совершении краж важное значение отводится криминальному опыту преступника, а также подбору способа совершения хищения (это может быть подбор ключей от входной двери, взлом, проникновение через окна, отключение сигнализации, замена входных дверей).
Согласно ч.3. ст. 158 УК РФ к квалифицирующим признакам преступления относятся, кража:
— с незаконным проникновением в жилище;
— из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода;
— в крупном размере;
— с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств.
Степень тяжести деяния определяется размером причиненного материального урона, который непосредственно выражается в стоимости материальных ценностей, их денежном выражении.
К особо квалифицирующим признакам преступления, в соответствии с ч. 4 ст. 158 УК РФ, относится кража, которая была осуществлена:
— организованной группой лиц (п. «а» ч. 4 ст. 158 УК РФ);
— в особо крупном размере.
Организованной группой лиц, в соответствии со ст. 35 УК РФ, считается устойчивая группа, созданная заранее с целью совершения преступлений. Создать ее можно с целью совершения как одного, так и нескольких деяний.
Под устойчивостью понимается регулярное занятие преступной деятельностью, осуществление нескольких, в том числе и сложных нарушений закона, тщательность подготовки и постоянный состав, прочность связи, распределение ролей и наличие иерархического подчинения. Не имеет значения, сколько преступных деяний на счету участников этой группировки.
Главное, что они планировали совершить несколько таких действий. Всем участникам преступной группы известно, что они относятся к ней, они знают друг друга и осознают, что совершают преступление именно в ее составе.
Особо крупным размером кражи считается ущерб более миллиона рублей. Это может быть одно или несколько преступлений. Действия злоумышленника квалифицируются в соответствии с п. «б» ч. 4 ст. 158 УК РФ в том случае, если нарушение закона было совершено умышленно.
Если кражу совершила предварительно договорившаяся об этом группа лиц или организованная группа, то крупный или особо крупный размер определяется с учетом общей стоимости похищенного, а не долей, которую получил каждый из участников.
Идя на кражу, участники группы должны специально планировать, что будет совершено преступление именно в особо крупном размере. Если злоумышленник хотел украсть имущество на сумму более миллиона рублей, но план по каким-то причинам не был реализован, то его действия будут квалифицироваться как покушение на хищение в особо крупном размере, независимо от того, было ли фактически это преступление совершено.
Если кража была осуществлена без личной выгоды и не с корыстной целью, а, например, для временного пользования с последующим возвратом владельцу или по причине ошибочного мнения о предполагаемом праве на это имущество, то в зависимости от обстоятельств уголовного дела такие действия могут квалифицироваться в соответствии со ст. 330 УК РФ (самоуправство) или иными нормами УК РФ.
Проблемные вопросы квалификации и отграничения кражи от смежных составов преступлений
Право собственности граждан гарантирует для граждан сохранность экономического благополучия. Тем не менее, некоторым гражданам приходится сталкиваться с кражами. В правоприменительной практике имеется несколько проблем, связанных с квалификацией, расследованием и назначением наказания по данной категории совершенных преступлений.
Первая проблема при расследовании данной категории преступлений сводится к сложности определения значимости и малозначимости совершенной кражи или грабежа. Одно дело, когда причиненный ущерб имущественным интересам можно подтвердить документально и совсем другое дело, когда для оценки степени причиненного вреда используются субъективные факторы, будь то доводы самого потерпевшего или свидетелей преступления.
К примеру, тяжкий имущественный ущерб признается в том случае, если совершенный грабеж или кража фактически лишили потерпевшего основного источника дохода. Получается, что для подтверждения факта причинения тяжкого имущественного вреда необходимо удостовериться в том, что совершенным преступлением криминальный элемент всерьез подорвал финансовое благополучие потерпевшего.
Вывод о тяжком имущественном вреде в основном делается по результатам допроса самого потерпевшего, никто не берется проверять, в действительности ли похищенное имущество лишило шансов потерпевшего на безбедное существование. Если в рамках кражи или грабежа фигурирую предметы, представляющие научную или историческую ценность, правоприменители могут квалифицировать данное преступление как кражу или грабеж с причинением тяжкого имущественного вреда. Иногда в делах фигурируют семейные реликвии и у правоприменителей вызывает трудности оценка степени причиненного имущественного вреда.
Если причиненный ущерб потерпевший не может восполнить в течение года без привлечения посторонней помощи, такой имущественный ущерб принято квалифицировать как ущерб средней степени тяжести. В этом случае опять же требуется допросить потерпевшего, на основе его показаний и других данных оценить величину причиненного ущерба и соотнести его с финансовыми возможностями гражданина. В этом случае при квалификации преступления потерпевшие нередко прибедняются с целью того, чтобы квалифицировать этот вред в категории средней тяжести, так как опасаются, что преступнику удастся избежать наказания. Вторая проблема заключается в разграничении краж от грабежей. К примеру, в правоприменительной практике преступление будет квалифицироваться как кража получение чужой банковской карты и проведением с ней операций по снятию наличных в банкомате. Если к этой операции подключается банковский работник (кассир или операционист), то данное преступление уже следует рассматривать как мошенничество.
Третья проблема связана с квалификацией кражи и грабежа и установлением наличия у преступника цели хищения. К примеру, преступник проник в чужое транспортное средство. Для того, чтобы квалифицировать это преступление как кражу или грабеж, необходимо доказать то, что у преступника была цель завладеть транспортным средством или находящимся в нем имуществом. Без наличия этой составляющей все это стоит рассматривать как незаконное проникновение без цели хищения. На практике же основной критерий для разграничения сводится к установлению субъективного фактора. То есть, необходимо разобраться с умыслом преступника. Он непосредственно должен быть ориентирован на совершение противоправных действий. Иногда такие дела рассыпаются на стадии предварительного расследования, так как наличие умысла на совершение противоправных или иных корыстных действий еще не является достаточным фактом для того, чтобы квалифицировать данное преступление как кражу или грабеж. Умысле виновного иногда и вовсе не удается определить, тем более, когда он отказывается от дачи показаний. Как известно, все субъективные и неоднозначные моменты в рамках уголовного дела трактуются в пользу подозреваемого. Поэтому перед правоприменителями стоит важная задача – рассматривать в качестве главного фактора для квалификации преступления по типу кражи или грабежа окончание преступного деяния. К примеру, угон автомобиля будет считаться завершенным преступлением тогда, когда преступник уведет автомобиль любым доступным способом.
В случае с квалификацией данного преступления как кражи моментом окончания преступления следует считать тот период, когда фактически угон уже совершен и у преступника имеется реальная возможность обратить похищенное в свою пользу, то есть, продать.
Кражу с грабежом путают особенно часто, ведь по формальным признакам оба противоправных деяния похожи. И в первом, и во втором случае объектом преступления является право собственности. Тем не менее, от квалификации деяния зачастую зависит дальнейшее его рассмотрение.
27 декабря 2002 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». Содержащиеся в нем разъяснения о применении норм закона по данной категории дел направлены на устранение имеющихся ошибок при правовой оценке содеянного лицами, виновными в хищениях чужого имущества.
Правильное установление форм хищения и разграничение смежных составов преступлений имеет большое теоретическое и практическое значение, поскольку этим обеспечивается выполнение важнейшей задачи правосудия – применение наказания в строгом соответствии с законом.
Грабеж содержит все объективные и субъективные признаки хищения, так как является одной из его форм. В отличие от кражи при грабеже изъятие имущества происходит открыто. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27.12.2002 № 29 разъяснил, что «открытым хищением чужого имущества, предусмотренным статьей 161 УК РФ (грабеж), является такое хищение, которое совершается в присутствии собственника или иного владельца имущества либо на виду у посторонних, когда лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того, принимали ли они меры к пресечению этих действий или нет».
Кража является одной из форм хищения. Необходимость рассмотрения вопроса о разграничении кражи и грабежа в первую очередь объясняется все еще встречающимися в судебной практике ошибками при квалификации данных видов преступлений. В законе кража определяется как тайное хищение чужого имущества (ст.158 УК РФ).
Вопросы разграничения кражи и грабежа начинаются в моменте, когда происходит перерастание одного преступления в другое. Так, грабежом всегда признается открытое изъятие имущества не только в присутствии собственника какой-либо вещи, но и в присутствии лиц посторонних лиц. При этом в данном случае важен момент осознания данными лицами противоправности изъятия. Если они считают, что изъятие происходит правомерно, так как они введены в заблуждение относительно природы данного изъятия, то данное деяние будет квалифицировано как кража, так как сам факт хищения остается тайным, то есть неизвестным для всех, кроме преступника
Вопросы разграничения кражи и грабежа начинаются в моменте, когда происходит перерастание одного преступления в другое. Так, грабежом всегда признается открытое изъятие имущества не только в присутствии собственника какой-либо вещи, но и в присутствии лиц посторонних лиц. При этом в данном случае важен момент осознания данными лицами противоправности изъятия. Если они считают, что изъятие происходит правомерно, так как они введены в заблуждение относительно природы данного изъятия, то данное деяние будет квалифицировано как кража, так как сам факт хищения остается тайным, то есть неизвестным для всех, кроме преступника.
Однако, уголовное право знает случаи перерастания также и кражи в грабеж. Данное происшествие возможно в тех случаях, когда преступник намеревался совершить изъятие именно тайно, то есть так, чтобы никакие третьи лица не догадывались о факте хищения, но он в процессе изъятия он был обнаружен, либо факт неправомерности изъятия был установлен жертвой или третьими лицами, но преступник продолжил такое изъятие, игнорируя вышеуказанные факты, то такое деяние в итоге будет квалифицировано как грабеж (естественно, если преступнику удастся реализовать преступление до конца, то есть получить имущество в свое обращение). Важным аспектом является то, что «перерастание» одного состава в другой возможно только до момента окончания преступления, то есть до обращения имущества в свою пользу.
Также, возможна ситуация, при которой лицо имело умысел на совершение тайного хищения, начало исполнять объективную сторону кражи, но оказалось раскрыто во время совершения преступления. Если это лицо приняло решение к прекращению выполнения преступления и бросило похищенное, то данное деяние возможно будет квалифицировать только как покушение на кражу, причем данное покушение будет считаться неоконченным. Также возможна ситуация, когда хищение будет совершаться в присутствии стороннего наблюдателя, но этот факт не будет известен преступнику. То есть, он будет думать, что совершает тайное хищение и не будет знать о факте наблюдения за ним. В такой ситуации, необходима квалификация содеянного именно как кражи. При этом, необходимо будет доказать наличие действий, показывающих именно скрытый, тайный характер хищения.
В специальной учебной литературе подчеркивается, что не может идти речь о «перерастании» кражи в грабеж, если потерпевший или присутствующие при этом посторонние только заподозрили кражу, но убедились в пропаже имущества после его завладения. В данном случае речь может идти только о краже.
Говоря о субъективной стороне данных преступлений, необходимо отметить соответствие данного элемента обоих преступлений общим признакам объективной стороны хищения. Так, и кража, и грабеж характеризуются прямым умыслом и корыстной целью, причем оба этих признака необходимо установить при квалификации. Единственным отличием будет направленность умысла на форму совершения хищения, то есть, в случае грабежа умысел должен быть направлен на совершение хищения открыто, а при краже – тайно.
Квалифицирующие признаки, присущие грабежу, по большей части также присущи и краже. Основным отличием является наличием в структуре грабежа такого признака, как насилие, не опасное для жизни и здоровья. Наличие такого признака обусловлено объективной формой совершения хищения, то есть открытостью, что сопутствует возможности оказания сопротивления со стороны потерпевшего. Если хищение совершено тайно от других лиц, соответственно сопротивления не могло быть оказано объективно, так как это противоречит смыслу признака тайности.
Подводя итог, можно совершенно точно говорить о том, что кража и грабеж являются смежными составами и их разграничение, порой, приводит к трудностям. Говоря об основных критериях различия данных форм хищения, речь идет об «открытости» грабежа и «тайности» кражи. Эти объективно противоположные признаки, казалось бы, должны поставить точку в вопросе разграничения, однако, на практике возникают ситуации преобразования одной формы в другую, что может вызывать трудности. Другим отличием будет возможность применения насилия при совершении грабежа. Это соответствует специфике совершения грабежа и, наоборот, противоречит специфике и смыслу совершения кражи, как тайного хищения. Главной особенностью будет являться то, что данные составы характеризуются возможностью перерастания, перехода одного в другой.
Четвертая проблема в правоприменительной практике сводится к отделению кражи от находки. Между кражей и присвоением очень тонкая грань. К примеру, женщина потеряла на улице кошелек, случайный прохожий его подбирает. Это будет считаться кражей по нескольким причинам. Во-первых, само преступное деяние уже считается совершенным – у того, кто подобрал кошелек, имеется возможность распорядиться денежными средствами, находящимися в кошельке. Во-вторых, гражданин знает, что это ценная вещь и потерявший ее человек может за ней вернуться. В-третьих, принадлежность этого имущества конкретному лицу тому, кто поднимает кошелек, неизвестна. Если же подобравший кошелек гражданин знает о том, где находится е владелец, то это будет считаться хищением. В правоприменительной практике вызывает немало трудностей описание условий совершения преступления, за которое предусмотрена ответственность по ст. 158 УК.
Четкого разграничения условий совершения преступлений этой законодательной норме не приводится, на практике это приводит к ошибкам в квалификации преступлений. С целью исключения таких ситуаций правоохранительным органам необходимо обращать внимание на фактические обстоятельства совершения преступления и имеющиеся доказательства.
На практике нередко необходимо разграничить отношения, регулируемые уголовным, административным или гражданским законодательством. Зачастую это сложно сделать. Так, в судебной практике был случай, когда М. было предъявлено обвинение в кражи у С. сотового телефона при следующих обстоятельствах. Гражданин М. 30 декабря 2008 г., будучи у себя дома, отдыхал вместе с С. и См. Перед уходом, гражданин С-м попросил М. подать мобильный телефон С., лежавший на тумбочке в кухне. Он передал С-м мобильный телефон С., а сам остался в своей комнате, и сразу после ухода гостей отправился спать. Утром гражданин М. увидел в прихожей мобильный телефон гражданина С., который впоследствии перепродал, соответственно, предварительно присвоив его неофициально себе. В дальнейшем, суд указал, что для данной ситуации состав преступления кражи не предполагается, поскольку телефон был оставлен (или же забыт) самим гражданином С. Из этого можно сделать вывод, что телефон выбыл из фактической собственности не посредством выполнения каких-либо противоправных действий, а просто по невнимательности.
В данном случае можно утверждать, что вещь фактически не была утеряна, а являлась забытой ее собственником. Однако невозможно однозначно говорить о том, что в данной ситуации нет никакого криминогенного поведения у гражданина М., поскольку логичным было бы, прежде всего, уточнить у своего вчерашнего гостя, не забыл ли он свой телефон в чужом доме, поскольку невозможно предполагать, что С. оставил дома телефон у М. для того, чтобы гражданин М. на следующий же день его перепродал. Очевидно, что при таком деянии состав кражи отсутствует. Однако в данном случае может идти речь о наличии состава иного правонарушения.
Рассмотрим иной случай судебной практики, в котором тесно переплетаются находка и кража. В 15 час. 24 мин. гражданин Ф. подошел к банкомату и провел операцию по снятию 20000 рублей со своей банковской карты, однако операция продолжалась дольше, чем ожидал того гражданин Ф ввиду отсутствия опыта по снятию денег с банковской карты и ушел в здание дополнительного офиса для обращения за помощью к консультантам. В 15 час. 25 мин. подойдя к тому же банкомату подошла гражданка Г. с той же целью. Однако, пока Г. искала свою карту, банкомат выдал 20000 руб. по требованию, ранее введенному в программу банкомата Ф. Данные деньги являлись собственностью Ф., и в случае не изъятия их из ячейки для выдачи денежных средств банкомата в течение 30 сек., они должны были быть перемещены в реджект-кассету банкомата. У Г., обнаружившей в лотке 20000 рублей возник умысел на присвоение данной суммы себе, несмотря на то, что операцию по снятию именно этих денег она не производила. Вероятнее всего, она осознавала противоправность своих действий по изъятию не принадлежавшей ей денежной суммы.
Однако доводы подсудимой, подтверждающие, что фактической кражи денег не было, а данное деяние на самом деле являлось находкой, суд посчитал несостоятельной. Суд установил, что денежные средства собственника находились в лотке банкомату, и как следствие, принадлежали именно потерпевшему. Если бы имел место факт того, что денежные средства не были своевременно получены, то они были бы перемещены обратно в реджект-кассету банкомата. Соответствие, посредством присвоения чужих денежных средств, подсудимая получила реальную возможность распорядиться ими по своему собственному усмотрению, не имея на это официального права. Доказательств о том, что подсудимая кого-либо уведомила о том, что деньги были оставлены в лотке банкомата – не обнаружено. Ответ Г., что она, будучи в испуге, планировала отнести деньги в органы следствия, но предварительно хотела посоветоваться с мужем, суд посчитал ложным. Суд аргументировал данное суждение тем, что более рациональным действием была бы сдача денег в тот банк, в котором был расположен банкомат.
Подводя итог вышесказанному, можно обозначить, что хищение потерянных вещей (предметов) имеет место быть только в том случае, если похититель (виновный) заведомо достоверно знает, кому принадлежит конкретный присваиваемый предмет или имеет достаточные основания полагать о том, кто является владельцем имущества и допускать факт того, что владелец за потерянным имуществом может вернуться. Данные обстоятельства должны вытекать из обстановки, времени и места
Таким образом, законодательные нормы по квалификации краж рассматриваются правоприменителями как методические инструкции, которые в конце концов должны привести к искомому результату. Для исключения такой ситуации необходимо устранить правовые коллизии и пробелы в уголовном законодательстве, предоставить больше творческой свободы для распутывания цепочек совершенных уголовных преступлений. Есть проблема с ч. 1 ст. 158 УК, которая предусматривает ответственность за кражу у близкого родственника. Данную норму необходимо свести к тому, что ответственность за кражу у близкого лица, с которым подозреваемый проживает, может наступать только по заявлению потерпевшего лица. Есть проблема с квалификацией краж по более «тяжелой» статье – это такие кражи, которые совершаются группой лиц. В этом случае кража будет считаться совершенной в составе группы лиц в том случае, когда в совершении преступления участвует два или более лица, при этом преступный умысел у них возникает в момент начала совершения деяния общественно-опасного типа. В краже в целом не рассматривается форма соучастия, что требует корректировки уголовного законодательства.
Выводы:
— ч.2 ст. 158 УК РФ предусматривает ответственность за квалифицированную кражу. Квалифицированная кража — кража, совершенная: группой лиц по предварительному сговору; с незаконным проникновением в помещение или иное хранилище; с причинением существенного ущерба гражданину; из одежды, сумки или другой ручной клади, находившейся при потерпевшем;
— особо квалифицирующие признаки кражи прописаны в ч.3 и ч.4 ст. 158 УК РФ. Ими являются: кража с незаконным проникновением в жилище; кража из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода, как правило, совершается путем криминальной врезки; кража в крупном размере; кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст.159.3 УК РФ); кража, совершенная организованной группой; кража, совершенная в особо крупном размере.
— кражу (ст. 158 УК РФ) отличает от других форм — признак особой тайности изъятия имущества. В данном случае, тайность предусматривает два критерия изъятия: объективный и субъективный. Решающим закон и судебная практика считают субъективный признак.