Содержание
Институт наказания в уголовной политике России
Наказание является одним из древнейших правовых институтов. Его появление и последующая эволюция обусловлены потребностью в управлении обществом, разрешении наиболее острых социальных конфликтов, сопряженных с посягательством на важнейшие блага: жизнь, здоровье, собственность, общественную безопасность и так далее. Появление института наказания исторически связано с усилением публичной власти и сменой взглядов на преступление и ответственность за него. При этом вслед за уголовно-правовой категорией «преступление» наказание эволюционировало от доктрины частной «обиды» к формуле, отражающей публичный характер воздаяния за содеянное, защиту, прежде всего, публичных интересов относительно безопасного существования наиболее важных социальных благ: жизни, здоровья, собственности, общественной и государственной безопасности и других.
Современный этап развития института наказания выражается в его социальной и правовой природе, обусловленной двуединой задачей охраны социальных ценностей и достижения определенных социальных идеалов (целей). Соответственно, в наказании сочетаются практические и аксиологические аспекты. Они тесно взаимосвязаны, поскольку наказание призвано обеспечивать безопасность социальных ценностей, выполняя в то же время функцию эквивалента ущерба, причиненного им, то есть адекватного и соразмерного воздаяния. При этом ущерб, ввиду публичной природы наказания, следует понимать в аспекте характера и степени общественной опасности преступления, оценка которой не всегда совпадает с видом и размером конкретного причиненного вреда и должна отражать качественную и количественную характеристики преступления и причиненного им ущерба.
В процессе применения наказания происходит соотнесение масштаба кары с масштабом нанесенного вреда либо создаваемой опасности его нанесения и ценностью блага, на которое совершено посягательство. Это обеспечивается посредством криминализации, пенализации общественно опасных деяний и дифференциации ответственности, а также судейской индивидуализации наказания, в том числе и путем выхода за низшие пределы санкции (статья 64 Уголовного кодекса Российской Федерации) .
Согласно статье 43 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. Однако возникает вопрос: насколько адекватно эти цели отражают социальную эффективность наказания, и достаточны ли эти критерии для ее оценки?
Цель как правовая категория традиционно понимается в качестве планируемого конечного результата того, к чему стремятся субъекты правотворческой и правоприменительной деятельности.
Иными словами, она представляет собой идеальную модель результата, которую предполагается достичь посредством правового регулирования. Полагаем при этом, что цель как нормативно моделируемый результат должна в полной мере соответствовать ориентирам в юрисдикционной деятельности судебных, правоохранительных и уголовно-исполнительных органов.
Очевидно, что правовые цели являются квинтэссенцией уголовной политики и определяются текущими потребностями общества и государства, актуальными на данный момент представлениями о социальных интересах, ценностях, средствах и методах их охраны. Несомненно и то, что с изменением таких представлений в ходе эволюции или более резких (революционных) общественно-политических трансформаций меняются и цели правового регулирования (в нашем случае – цели наказания). Таким образом, цели наказания представляют собой исторически изменчивую категорию, обусловленную тенденциями и уровнем развития общественного сознания.
В настоящее время эти цели формулируются в уголовном праве как основополагающей отрасли по отношению к уголовно-исполнительному праву: восстановление социальной справедливости, исправление осужденных, предупреждение совершения новых преступлений (часть 2 статьи 43 УК РФ).
Как видим, все эти цели связаны с достижением определенных, позитивных с точки зрения законодателя, результатов, выражают стремление к устранению правового и социального конфликта, вызванного преступлением. Однако считаем необходимым высказать некоторые соображения относительно природы наказания и его способности достигать указанные цели.
Уголовное наказание, безусловно, считается базисным институтом уголовного права. Очень большое влияние на все уголовное законодательство оказывает верное его толкование, а также формулирование целей наказания.
Как нам известно, существует множество дискуссий и мнений по поводу определения понятия, целей и сущности наказания. Но, уже сегодня, активность противостояния всевозможных суждений по причине определения наказания, а также его целей свелась к минимальному количеству, на основании легального определения, которое находится в ст. 43 Уголовного кодекса Российской Федерации «Понятие и цели наказания». Стоит отметить, что гл. 9 УК РФ «Понятие и цели наказания. Виды наказаний», где расположена вышеуказанная статья, утверждает также о легальном толковании сущности данного уголовно – правового института.
Таким образом, легальное определение понятия наказание в уголовном праве есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Здесь же определена причина и сущность наказания, а именно в п. 1 ст. 43 Уголовного кодекса РФ: наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных уголовным законом лишении или ограничении прав и свобод этого лица.
Цели и задачи уголовного наказания
Определение цели любой деятельности имеет важнейшее значение, поскольку отсутствие представления о результате, к которому следует стремиться, изначально обрекает любое начинание на бесполезность. Даже если итог этой деятельности принесет кому-либо пользу, то подобный факт будет являться счастливой непрогнозируемой случайностью. Поэтому понимание цели деятельности одновременно с точным указанием критериев ее достижимости – это обязательное условие, которое должно быть выполнено еще на этапе планирования предстоящих действий.
Государственно-правовая деятельность, связанная с назначением и исполнением уголовного наказания, не является исключением из данного правила. Более того, официальное определение цели (целей), которую государство и общество преследуют в результате реализации соответствующей меры уголовной ответственности, отражает не только результат исполнения обвинительного приговора, но и указывает на приоритетные направления уголовной политики в целом.
Многочисленные исследования содержания целей уголовного наказания свидетельствуют, что они, к сожалению, лишены практической значимости. Предусмотренные в ч. 2 ст. 43 УК РФ виды целей уголовного наказания представляют собой, скорее, предмет научной дискуссии, нежели достижимые результаты установления и реализации уголовного наказания. Ни одна из заявленных в уголовном законодательстве целей безоговорочно не принимается ни научным сообществом, ни практикующими юристами ввиду содержательной неопределенности, невозможности установления момента достижения и (или) неспособности обеспечения реализации именно уголовно-правовыми средствами. Все это позволяет усомниться в корректности формулирования целей уголовного наказания, которые предусматриваются действующим уголовным законом.
Цель в уголовном праве, в частности при применении к наказанию, является одной из проявлений философской категории цели применительно к праву, и её исследование в рамках уголовно — правовых правоотношений имеет важное методологическое значение для уголовного права и уголовной политики нашего государства в целом.
В начале 1990 годов XX столетия, в результате социально – экономических реформ, уголовное право подверглось коренному изменению. Уголовный кодекс РФ (далее — УК РФ) закрепил новые цели уголовного наказания, существенно отличающиеся от Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. Наказание стало применяться к лицу в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.
Несмотря на наличие разных концепций о целях наказания, разработанных учеными, единая точка зрения по этому вопросу до настоящего времени не достигнута. А.П. Кузнецов, С.И. Курдюков считают, что определяя содержание целей наказания, законодатель выделяет в первую очередь предупреждение совершения виновным новых преступлений, его дальнейшую адаптацию к условиям и порядку, установленным в обществе. Цель наказания, по мнению М.Д. Шаргородского, это предупреждение преступлений. И.И. Карпец считал, что цель наказания — это кара наряду с исправлением, перевоспитанием и предупреждением. С.И. Дементьев полагает, что наказание — это юридическое исправление осужденного, предупреждение совершения им новых преступлений.
Цели уголовного наказания являются фундаментальной основой его эффективности. Поэтому для достижения целей уголовной политики нашего государства в рамках борьбы с преступностью, все цели наказания должны находиться в тесной взаимосвязи, составляя определенную систему, в ином случае эффективность уголовного наказания будет ничтожной, и весь институт наказания не будет иметь никакого смысла, а эффективность уголовного наказания — одно из приоритетных и основополагающих направлений уголовной политики современной России.
М.Д. Шаргородский справедливо указывал, что нельзя ожидать от наказания того, что оно дать не может. Оно не может ликвидировать преступность, которая порождается определенными социальными условиями, но оно может при тех же социальных условиях воздействовать на преступность в сторону ее снижения, препятствовать росту преступности.
В данной позиции прослеживается основная цель наказания, которую выделяет этот автор, это снижение уровня преступности или как минимум сдерживание ее роста. Основная задача государства состоит именно в том, чтобы обеспечить защиту прав и свобод своих граждан (ст. 45 Конституции РФ), не допустить посягательств на основные жизненно важные общественные отношения, на устои общества. Если граждане будут уверены в своей защищенности, если будет отсутствовать страх за свою жизнь, здоровье и материальные ценности, если граждане не будут испытывать недоверия к государственному аппарату, можно с полной уверенностью говорить о том, что государство оправдывает свое существование и стремится к обеспечению благополучия населения.
Полагаем, именно эту цель наказания и необходимо отразить в Уголовном кодексе РФ. А в качестве задач, способствующих ее достижению, указать восстановление социальной справедливости, а также общую и частную превенцию.
Исправление осужденного намеренно исключено из данного перечня, поскольку исправление осужденного, скорее всего, подразумевается законодателем как частная превенция, то есть предупреждение совершения новых преступлений осужденным лицом. Сдерживающим же фактором могут быть различные причины: нежелание опять попасть в места лишения свободы и претерпевать лишения, связанные с уголовным производством; переосмысление; чувство вины или же иные сдерживающие моменты.
Правовое содержание исправления осужденного сводится к формированию у него уважительного отношения к человеку, обществу, труду и т. д., а также к стимулированию правопослушного поведения (ч. 1 ст. 9 УИК РФ). Ввиду содержательной аморфности признать исправление осужденного состоявшимся достаточно сложно.
В общеупотребительном значении термин «исправление» предполагает достижение каких-либо улучшений и освобождение от ранее имевшихся недостатков. Это вполне можно распространить на предметы нематериального мира, но говорить в таком контексте об исправлении, предметом которого выступает человек, полагаем, неэтично.
Исправление как категория педагогической науки предполагает, по мнению С.В. Познышева, изменение к лучшему сознания и мировоззрения человека, удерживающее его от совершения преступлений, уничтожающее дурные привычки и др.
Разделяем приведенное мнение и считаем, что исправление во внешней среде может проявляться как отказ лица совершать новые преступления (при этом наблюдается полное совпадение по содержанию с целью частной превенции), однако объективно данный показатель может быть охарактеризован только после смерти лица, отбывшего уголовное наказание. Результаты обзоров судебной практики полностью подтверждают данный вывод: любые внешние положительные проявления в поведении осужденного могут выступать средством защиты его интересов, но при этом никак не связываться с положительными изменениями его личности и следованием по пути исправления. Вот почему предложения о практическом установлении факта достижения исправления осужденного как цели уголовного наказания видятся нам неубедительными.
Наконец, признание предупреждения новых преступлений, несмотря на его безусловную социальную значимость, также не бесспорно. На протяжении всей истории применения уголовного законодательства человечеству не удалось обеспечить достижение данного результата, хотя средства для его достижения использовались самые разнообразные – от наиболее мягких и до ужасающе жестоких. Обеспечить частную или общую превенцию с помощью уголовного наказания, думается, невозможно, поскольку, по обоснованному заявлению Э. Дюркгейма и его последователей, преступность является неотъемлемой частью отношений, имеющих место в любом обществе, и не зависит от степени его цивилизованности. Поэтому преступность неискоренима. Им же указывалось, что наказание не может преследовать цель уничтожения преступности в обществе, так как преступление не является какой-либо социальной патологией. В этой связи заявление, что уголовное наказание должно или может обеспечить предупреждение новых преступлений, является популизмом.
В действительности предупреждение преступности представляет собой долгосрочную деятельность государственных органов и общественных институтов, для обеспечения которой привлекается значительное количество социально-правовых, экономических и иных ресурсов. Поэтому заявление о возможности предупредить совершение новых преступлений путем назначения уголовного наказания безосновательно.
Теперь немного подробнее остановимся на вышеуказанных задачах наказания.
Частная превенция. Думается, что человек, отбывший наказание, не станет совершать преступление повторно, так как, уже претерпев ограничения, связанные с применением к нему определенной меры наказания, осознав и почувствовав связанные с этими мерами дискомфорт и страдания, не станет совершать преступление, чтобы не претерпевать эти страдания снова. Но, на наш взгляд, ошибка заключается в следующем. Рассмотрим на примере такого вида наказания как лишение свободы, в силу его наибольшего применения. Общество отторгает преступника из своего коллектива, презирает его, тем самым меняется его социальный статус, и чем выше статус до совершения преступления, тем болезненнее для этого лица будет проходить процесс наказания. На наш взгляд именно фактор изоляции и отторжения является побуждающим, а не сдерживающим, этот момент наоборот провоцирует людей на повторные преступления.
Поэтому для того чтобы наказание достигло цели частной превенции, необходимо нивелировать данный фактор — чувство отчужденности и отторгнутости обществом.
Учитывая все вышеизложенное предлагаем следующие меры:
1. Необходимо использовать все возможные виды наказания, чтобы не было перекоса в системе наказаний. Чаще прибегать к дополнительным видам наказания и более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначать только в исключительных случаях и при условии, что менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания, на что указано и в ст. 60 УК РФ и в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания».
2. Для эффективного применения наказания должно безусловно исполняться требование о строго индивидуальном подходе суда к назначению наказания.
3. Часть 2 статьи 43 УК РФ дополнить такой целью уголовного наказания как снижение социальной напряженности.
Цель общей превенции предполагает, что путем установления запрета, применения мер наказания к лицам, совершившим преступление, и доведение этого до сведения граждан будет стимулироваться законопослушное поведение. Однако, и в этом направлении не все так просто. С психологической точки зрения, если наказание или иные негативные последствия не коснулись конкретного человека, никакие средства массовой информации с их новостями об очередном обвинительном приговоре и формальное закрепление запретов не изменят существенно их ценностной мотивировочной ориентации.
Это объясняется следующим. Прежде чем совершить какое-либо умышленное сознательное действие человек всегда оценивает риски, — перед совершением деяния человек предвидит наступление последствий и сравнивает между собой возможный исход событий — ту выгоду, которую он приобретет в результате совершения преступления. От результата этой субъективной оценки и будет зависеть выбор преступного или же законопослушного поведения.
Исходя из всего вышесказанного можно заключить, что устрашение — это, в первую очередь, неотвратимость наказания, а не только его строгость. В связи с чем, можем предложить следующие меры необходимые для улучшения положения в той сфере:
1. В первую очередь, это, конечно же, совершенствование системы правоохранительных органов: борьба с коррупцией, повышение квалификации кадров. Преступления не должны оставаться безнаказанными.
2. Общая мера на долгосрочную перспективу — повышение благосостояния, повышение уровня образования и культуры граждан.
Восстановление социальной справедливости. Данную задачу целесообразнее было бы рассматривать как составляющую часть общей превенции, а не в качестве самостоятельной задачи, так как именно восстановление справедливости государством путем привлечение виновных лиц к ответственности сдерживает самосуд и повышает уровень доверия населения к государству и законодательству, что в свою очередь стимулирует правопослушное поведение.
Таким образом по итогам проведенного исследования нужно отметить, что, во-первых, цели наказания, предусмотренные российским уголовным законодательством, имеют декларативный характер. Это означает, что при благородности посыла они на сегодняшний день не отвечают условию достижимости в силу ряда причин: понятийной неточности (восстановление социальной справедливости), избыточности и практической неверифицируемости (исправление и специальная превенция), архаичности (общая превенция).
Во-вторых, если наказание – это реакция государства на преступность, то эта реакция должна быть современной и релевантной реальным проявлениям криминала и социальным потребностям. Очевидно, что, исходя из сущности наказания и его современного понимания, целями наказания могут быть: возмездие (кара), правовая защита общества от преступлений и лиц, их совершающих, возмещение причиненного ущерба, а также государственное порицание преступления. Полагаем перспективу развития института наказания: оно должно представлять собой форму реагирования на преступность, с реализацией его функций (кары, возмездия, публичного порицания преступления, защиты общества от преступных посягательств) и может быть эффективно только в сочетании с мерами профилактики и постпенитенциарной ресоциализацией.
Критерии эффективность уголовного наказания
Из трех целей уголовного наказания не представляется возможным сформулировать какие-то внятные показатели оценки эффективности их достижения для двух — исправления осужденных и восстановления социальной справедливости.
Несколько иначе обстоит дело с третьей целью уголовного наказания — с предупреждением преступлений, которая в теории подразделяется на цели общего и специального предупреждения. М. Д. Шаргородским были предложены критерии оценки эффективности уголовного наказания, характеризующие его предупредительное воздействие — динамика рецидива преступлений, характеризующая эффективность индивидуального предупреждения преступлений и динамика преступности — отражающая эффективность общей превенции.
Полагаем, что предложенные М. Д. Шаргородским критерии могут быть использованы при оценке эффективности предупредительного воздействия уголовного наказания с определенными ограничениями:
1. Рецидив преступлений может свидетельствовать о сформировавшейся устойчивой антисоциальной направленности личности. Однако повторение преступлений может быть не связанно с неэффективностью предыдущего наказания, а являться результатом случайного стечения обстоятельств, либо возникновения принципиально других мотивов, чем те, по которым преступления совершались ранее.
2. Немаловажным обстоятельством является криминогенность мест лишения свободы, закономерно порождающая рецидив преступлений. Мы не можем точно сказать — стало ли совершенное повторно преступление результатом неэффективности уголовного наказания, либо условия отбывания наказания привели к деформациям в системе ценностей осужденного, подтолкнули его к общению с преступными авторитетами, «обучившими» традициям и нравам преступного мира, что в совокупности явилось причиной нового преступления. Проблема криминогенности (способности порождать преступность) мест лишения свободы известна давно. Еще в 1906 г. М. Н. Гернет называл тюрьму фабрикой преступности, а спустя век эта проблема продолжает являться предметом монографических исследований.
3. По ряду преступлений рецидив (особенно специальный) не встречается, особенно если наказание связано с запретом на осуществление определенной деятельности. Это касается, в первую очередь, должностных преступлений. Как показывают некоторые исследования, должностные лица, получившие, например, взятку, в массе характеризуются положительно. Однако после отбывания наказания они, как правило, исключаются из когорты должностных лиц, не могут занимать должности, потенциально связанные с получением взяток, поэтому специальный рецидив в таких случаях исключается. Впрочем, сказанное справедливо и для ряда других преступлений со специальным субъектом, которому при назначении наказания дополнительно запрещается заниматься определенной деятельностью. Однако отсутствие рецидива не позволяет делать вывод об абсолютной эффективности индивидуального предупреждения, поскольку указанные лица не совершают вновь преступлений не потому что наказание эффективно, а в силу физической невозможности это сделать.
4. Выбор в качестве критерия оценки эффективности специального предупреждения динамики рецидива исключает из поля зрения исследователей огромный пласт неосторожных преступлений, повторение которых не образует данного вида множественности, повторение в разной последовательности умышленных и неосторожных преступлений, а также умышленных преступлений, судимости за которые, в соответствии с п. «в» ч. 4 ст. 18 УК РФ, не учитываются при рецидиве преступлений, преступлений, совершенных в несовершеннолетнем возрасте, либо на закате преступной карьеры, когда продолжение преступной деятельности невозможно в силу возраста или состояния здоровья.
5. Существуют обстоятельства, влекущие погрешности при оценке динамики рецидива:
– латентность отдельных видов преступлений;
– пристальное вниманием правоохранительных органов к ранее судимым лицам, когда при прочих равных обстоятельствах совершаемые ими повторно преступления чаще становятся известны, в то время, когда аналогичные деяния, совершенные лицами, ранее не попадавшими в поле зрения правоохранительных органов, могут оставаться не раскрытыми. Данные на рецидивистов имеются в различных учетах, они в первую очередь проверяются на причастность к совершаемым преступлениям, поэтому вероятность их задержания за совершенное повторно преступление, может быть выше, чем для лиц, данными о преступной деятельности которых правоохранительные органы не располагают.
6. В криминологии принято разграничивать причины конкретного преступления и причины преступности в целом. То же самое можно сказать и о причинах рецидива со стороны отдельного лица и причинах рецидивной преступности как массового явления. В последнем случае на динамику рецидивной преступности будут влиять обстоятельства, не связанные прямо с исполнением наказания, такие как качество проведения мероприятий по социальной реабилитации осужденных, общая экономическая ситуация в стране, готовность работодателей принимать на работу судимых лиц, разрыв социальных связей отбывшего уголовное наказание лица, а также иные причины и условия, характерные для преступности в целом. Предупредительное воздействие уголовного наказания является, таким образом, далеко не единственным фактором, определяющим состояние и динамику рецидивной преступности, поэтому судить по этим показателям об эффективности наказания можно с существенными оговорками.
Таким образом, все вышесказанное совершенно не означает, что динамика рецидива преступлений совершенно не пригодна для использования в качестве критерия эффективности специального предупреждения. Полагаем, что речь идет лишь о разумном ограничении использования данного критерия с учетом приведенных соображений. Представляется, что более-менее объективным показателем может быть уровень специального рецидива, когда повторение тождественных преступлений действительно выступает результатом глубоких деформаций духовно-нравственной сферы и проявлением преступной профессионализации.